Форум » ПУТИН и МЕДВЕДЕВ » Wall Street Journal//Путин и Ходорковский: странная пара для спасения ЮКОСа » Ответить

Wall Street Journal//Путин и Ходорковский: странная пара для спасения ЮКОСа

BNE: Путин и Ходорковский: странная пара для спасения ЮКОСа Хьюго Диксон Владимир Путин наконец прервал молчание по делу ЮКОСа. На протяжении многих недель инвесторы опасались, что цель российского президента – загнать российский нефтяной гигант в банкротство, выставив ему налоговое требование на сумму 3,4 млрд долларов. Однако такой сценарий вряд ли имел бы смысл. Теперь, после того как президент особо указал, что не хочет превращать ЮКОС в банкрота, инвесторы отметили это скачком цен на акции ЮКОСа. Более того, Михаил Ходорковский, похоже, объединился с Путиным для спасения компании. Группа «Менатеп», ключевой акционер ЮКОСа, владеющая контрольным пакетом акций, которая, в свою очередь, контролируется Ходорковским, согласилась расстаться с частью своих акций, чтобы оплатить частично или полностью иск налоговиков. Это странный альянс: два заклятых врага, на первый взгляд, дружно спасающие ЮКОС. Но, отдавая свои акции правительству ли или близким к правительству структурам, российский олигарх, вероятно, пытается снять себя с крючка. В конце концов, над ним идет суд по обвинениям в мошенничестве и неуплате налогов в тот период, когда он стоял у руля ЮКОСа. Дружественный жест может обеспечить ему немного благосклонности правительства. Другие акционеры ЮКОСа также, возможно, убеждали Ходорковского совершить правильный поступок и склонить голову – особенно в свете того, что причины гонений правительства на ЮКОС всегда коренились в кампании против самого олигарха. Предложение Ходорковского звучит музыкой для ушей правительства. Приняв его добровольное предложение, правительство достигнет своей цели – избавить себя от Ходорковского и увеличить свое влияние в ЮКОСе, в то же время обеспечив удобный компромисс с самой компанией. Это минимизирует прямые негативные последствия процесса и снижение ценности ЮКОСа. Однако в целом развитие событий служит жестким напоминанием инвесторам, что Россия по-прежнему остается непредсказуемым местом

Ответов - 7

BNE: ПОЧЕМУ В КАБИНЕТАХ ВСЕГДА ВЕШАЮТ ВОЖДЕЙ Психолог Вадим ПЕТРОВСКИЙ считает, что человеческая личность вовсе не находится внутри человеческой головы, а ее воздействие на других сильнее в символическом виде – Я давно заинтересовался феноменом личности. Мне хотелось в серии экспериментов четко отделить личность от индивидуальности. Индивидуальность — это то, что отличает нас от других, — морфология тела, накопленные знания… Индивидуальность есть то, что принадлежит данному конкретному человеку и только ему. А личность не находится внутри человека, она парадоксальным образом располагается в других людях! Ваша личность есть тот отпечаток, который вы оставили в чужих головах. Если я говорю, что Иванов смешон, это вовсе не значит, что Иванову смешно. Это значит, что мне смешно (с ним). То есть переживание относится ко мне, но описывает его личность… А кому-то с Ивановым не смешно. Значит, относительно него Иванов не смешон. И поскольку все люди, окружающие нас, разные, наши отпечатки в них, то бишь наши личности, — тоже разные. Мы все — носители многих личностей. — Хитро. Как же изучать такой неуловимый феномен? — Чтобы изучать феномен личности, нужно работать не с самой личностью, а с ее «материальными отпечатками» в других субъектах. Допустим, мы установили, что вы вносите в среду испытуемых миролюбие, успокоение. Значит, миролюбие — это черта вашей личности, хотя и находится она вне вас: не сами же в себя вы вносите миролюбие! Причем любопытно, что носителю личности не обязательно самому присутствовать для того, чтобы внести умиротворение в чью-то душу. Достаточно символа этой самой миролюбивой личности… Еще при Советской власти мы проводили в детском саду такой эксперимент. Большая комната перегорожена ровно пополам ленточкой. В одной части комнаты находятся дети. А в другой части лежат всякие интересные предметы — аккордеон, игрушки… Воспитатель говорит: за ленточку переходить нельзя. «Почему?» — спрашивают дети. «А потому что НЕЛЬЗЯ!» — отвечает воспитатель и уходит. Воспитатель-то уходит, но за детьми наблюдают. И выясняется, что практически все дети всех возрастных категорий так или иначе выходят в запретную зону. Маленькие дети забежали в запретную зону — вернулись, забежали — вернулись. Дети постарше ведут себя более хитро. Они прогуливаются вдоль ленточки — одна нога в легальной зоне, другая в запретной. У наиболее хитрых детей в запретную зону «случайно» выкатывается мячик. Естественно, возникает необходимость туда за ним сбегать. Все нормально. Но мы заметили, что некоторые дети парадоксальным образом не выходят за границу запрета. Что им мешает? Долго ломали голову над этим, пока наконец моя коллега не проследила направление их взгляда. И увидела, что эти дети смотрят на фотографию маленького кудрявого мальчика, висящую на противоположной стене. Он же, если вы помните, изображался на октябрятских звездочках. Это был идеальный мальчик. Который за ними наблюдал. — Почему же «Ленин маленький с кудрявой головой» действовал не на всех детей? — Уровень провокационности зависит от внутренних установок. Икона тоже действует не на всех, а только на верующих. Как в семье было поставлено относиться к Ленину, так дети и поступали… И тогда мы продолжили серию экспериментов с портретами. Учитель давал детям задачу, а выходя из класса, говорил: «Ой, совсем забыл! Там в конце задачника есть решение. Но вы его не смотрите, делайте сами!». А потом камерами мы фиксировали, кто списывает, а кто работает сам. Таким образом детей разбили на «подглядывающих» и «честных». А дальше перед ними на парту ставили потрет учителя, сделанный так, что возникало ощущение, будто портрет все время следит за тобой глазами, как красноармеец на плакате «А ты записался добровольцем?». Так вот, некоторые учителя с портрета действовали так, что даже «подглядывающие» дети переставали списывать. А другие портреты, наоборот, провоцировали даже «честных» подглядывать! И это уже больше характеристика личности учителя, нежели ученика, согласитесь. Дальнейшие эксперименты показали, что портретом транслируется не только строгость, но и другие свойства личности — креативность, например. Креативные учителя транслировали свою способность ученикам, а «канонические» — затормаживали у детей творческие процессы. Аналогичные результаты мы наблюдали и у взрослых людей. Во-первых, мы обнаружили, что примерно 20% людей склонны к так называемому бескорыстному риску (среди отдельных профессий, например среди монтажников-высотников, доля любителей риска достигает 80%). Причем что нас поразило: люди, которые за нарушение запрета получают болезненный сигнал, склонны рисковать больше, чем те, которых наказывают просто громким звуком. Оказывается, чем сильнее наказание, тем выше желание рискнуть! Мы объяснили этот парадокс так: при сильной опасности в человеке просыпается ребенок! Ведь именно у детей дистанция между побуждением и действием короче всего — в эту дистанцию контроль просто «не помещается»… Не оборачивайтесь назад! — Оп-па! Чуть не обернулся… — Вот именно. После такой фразы возникает непроизвольное желание обернуться, которое тут же тормозится запретом. А ребенок оборачивается моментально, потому что между мыслью и действием у него нет промежутка… Так вот, если на взрослых рисковых людей воздействовать личностью, тоже склонной к риску, у них склонность к риску еще больше повышается. И наоборот — если рядом находится личность, к риску заведомо не склонная, желание рисковать у подопытных уменьшается. Наконец, символическое воздействие личности порой может оказывать более сильное воздействие, чем сама личность. Потому что с живым человеком теоретически можно поспорить, а с портретом не поспоришь. Именно поэтому в красных углах вешают портреты вождей, а раньше вешали иконы. Портрет вождя неопровержим, с ним невозможен диалог, ему бессмысленно говорить, что он стар, глуп или что у него огромная бородавка на носу. Бессмысленно, потому что он бумажный! Но, и бумажный он несет на себе отпечаток изображенной личности. И раз я не могу оспорить воздействие, оно работает! — Неужели на чиновника сильнее действует портрет Путина, а не сам Путин? — В этом случае ситуация еще интереснее — если представить, что в кабинет чиновника вдруг входит живой, реальный Путин, то получается, что к чиновнику вошел оживший портрет! Символ символа! И это воздействие будет еще сильнее, чем просто портрет. Но для того чтобы это случилось, Вождь сначала должен побыть портретом. Иначе не сработает… Александр НИКОНОВ 21.06.2004

BNE: Знакомство с Владимиром Путиным Питер Лавелль Учебник текущих политических событий был бы кошмаром для издателя. Однако второе издание сборника «Путинская Россия. Прошлое несовершенно, будущее неопределенно» (под редакцией Дейла Херспринга, Rowman & Littlefield Publishers) выдерживало проверку событиями, быстро сменяющими друг друга. Идет ли речь о свежих новостях или о корнях нерешенных болезненных проблем, книгу отличают аналитическая масштабность и интеллектуальная строгость, необходимые тем, кто задается вопросами «Кто такой Путин?» и «Куда идет Россия?» Для многих наблюдателей Путин остается необъяснимой политической фигурой. В книге содержится две основные проблемы, касающиеся Путина: необходимость путинских реформ в России (и надежда, что он преуспеет) и растущая озабоченность по поводу того, что проект реформ медленно, но верно отходит от западных ценностей, связанных с важностью демократических принципов, открытым гражданским обществом, независимыми СМИ и конкурентоспособной рыночной экономикой. Все они, в той или иной степени, характеризуются пониманием мотивов Путина, стоящих за принятием решений. Однако нет единства в вопросе о том, является ли представление Путина о России благом для будущего страны и остального мира. Тимоти Колтон и Майкл Макфоул разбирают один из самых насущных вопросов, беспокоящих западную общественность, политиков и аналитиков: до какой степени Россия является демократией? В статье «Путин и демократизация» Колтон и Макфоул не дают однозначного ответа, но явно придерживаются мнения, что Россия отходит от более ранних тенденций, которые считались признаками демократического развития в 1990-е годы. Томас Ремингтон в статье «Путин, Дума и политические партии» ставит тот же вопрос в контексте институционализации демократии, существующей или не существующей в российском парламенте, и приходит примерно к таким же выводам. Николай Петров и Дарелл Слайдер, авторы статьи «Путин и регионы», выражают более серьезную озабоченность по поводу попыток Кремля уничтожить региональную автономию. Анализ Колтона, Макфоула, Ремингтона, Петрова и Слайдера был бы превосходным, если бы они, как часто случается с западными учеными, не чересчур идеологизировали то, чего следует ожидать от российской демократии в период, когда направление экономического страны остается далеко не ясным. Путинская Россия не является страной, к которой можно применять мерки, предлагаемые в учебниках, и доморощенные надежды на то, что ее форма демократии в конце концов станет похожей на форму, существующую в США и других странах Запада. Путин явно не противник демократии. Однако он демонстрирует равнодушие к демократическим институциям и признакам демократии в той мере, в какой они, по его мнению, препятствуют созданию его модели более динамичной и современной российской экономики. Путин часто подвергается резкой критике за вмешательство в дела средств массовой информации, особенно электронных СМИ. Макфоул и журналистка Маша Липман в статье «Путин и СМИ» детально рассматривают историю отношений между Путиным и СМИ, которые когда-то контролировали олигархи. С долей скептицизма они отвечают на вопрос, уважает ли Путин западное понимание свободы слова. Однако их обоих слегка заносит. Они делают противоречащее фактам заявление, которое ничем не подкреплено: «Путин мог бы наказать или призвать к ответу олигархов, не разрушая их медиа-империи». Кроме того, фактически никто из критиков отношения Путина к СМИ не задается фундаментальным вопросом, когда речь идет о роли СМИ в обществе: получают ли граждане достаточно информации о положении дел в обществе, чтобы принимать информированные решения? На самом деле, да. Если бы Липман и Макфоул взглянули на российские СМИ под этим углом, их оценка не была бы столь катастрофичной. Джеймс Миллар в статье «Путин и экономика» и Питер Рутленд, автор статьи «Путин и олигархи», рассматривают суть экономической стратегии Путина. Миллар утверждает, что Путин понимает причины экономических провалов при Никите Хрущеве, Михаиле Горбачеве и Борисе Ельцине и сознательно ищет альтернативную политику. (Более вероятно то, что Путин использует экономический хаос 1990-х годов как негативную модель при принятии экономических решений.) Сильной стороной этой части книги является понимание Милларом «дела ЮКОСа», когда оно только начало разворачиваться. Он привлекает внимание, пожалуй, к самому неприятному вопросу, касающемуся ЮКОСа и его главных акционеров. «Спустя 5-10 лет пересмотр итогов приватизации является подлинной дилеммой для руководства: законность частной собственности и защита прав собственников в целом или популярное требование справедливого распределения собственности, которая в советские времена принадлежала государству». Во многих отношениях Рутленд начинает там, где останавливается Миллар. Пожалуй, лучший специалист по российскому бизнесу, Рутленд дает обзор истории «экономической олигархии» в постсоветской России, а затем оценивает полезность этого феномена в контексте экономических целей Путина. Глава написана без оглядки на дело ЮКОСа, но заканчивается на ноте, максимально близкой к пророчеству. «Неизвестно, связан ли медленный темп изменений с тем, что Путин не понимает необходимости дальнейших реформ, или с тем, что ему не хватает политического авторитета для их проведения». Конечно, в этой части книги дело ЮКОСа не объясняется, видимо, прежде всего потому, что оно еще не развернулось. Если бы в российском военном руководстве в июле не произошли серьезные изменения, глава Дейла Херспринга «Путин и военная реформа» многих привела бы в замешательство. Реформирование российского военного мышления и истеблишмента всегда было для Путина важным пунктом повестки дня. В этой части книги читатели знакомятся с исчерпывающей историей, стоящей за недавними перетрясками в российской армии. Во многом в том же ключе автор статьи «Путин и войны России в Чечне» Джейкоб Кипп рассматривает самый трагический и, похоже, бесконечный аспект новейшей российской истории. Кипп не открывает ничего нового и не предлагает альтернативной политики, которая могла бы привести Кремль к окончанию чеченского кошмара. Однако повествование изобилует деталями и ставит чеченские войны в международный контекст. Но есть один явный пробел: кремлевский эксперимент с «чеченизацией» при недавно убитом Ахмаде Кадырове. Статья Херспринга и Рутленда «Путин и российская внешняя политика» напоминает нам о мастерстве, с которым Путин разыграл слабые карты, доставшиеся России после распада СССР. Авторы уделяют особое внимание тому, как Путин избирательно (и часто успешно) обхаживал Запад, не упуская из виду желание России найти свое место в быстро развивающейся международной системе. Путин, отражая свою внутреннюю политику, понимает, какое пространство для маневра дает России неопределенность и изменчивость мировой политики. В сборнике освещаются три важные сферы, которым редко уделяется внимание: культура, сельское хозяйство и демография. Статья Бориса Ланина «Путин и культура», описательная с небольшой долей анализа, касается того, что многие в России и на Западе склонны считать «культом личности» Путина. Несомненно, Кремль, да и сам Путин, требуют от электронных СМИ создания положительного имиджа президента. Однако нам так и не сказали, что в этом плохого, и почему «культ» Путина является новшеством, учитывая российскую традицию расточать похвалы лидерам. Статья Стивена Вегрена «Путин и сельское хозяйство» написана жестко и посвящена специфической проблеме. Тем, кто интересуется сельским хозяйством России, работа Вегрена доставит истинное наслаждение. Однако для остальных ее ценность заключается в подходе: сначала описывается проблема, затем стратегии реформ и наконец, результаты. В отличие от остальных авторов, Вегрен представляет пакет реформ, который оказался незамеченным успехом: в области сельского хозяйства Россия вновь самодостаточна и является экспортером. Многие наблюдатели согласны с тем, что при Путине в России началось выздоровление от постсоветского хаоса. Однако Дэвид Пауэлл в статье «Путин, демография, здравоохранение и экология» напоминает нам о том, что России еще далеко до выхода из кризиса. Эта часть книги не вполне соответствует тому, что заявлено в заглавии. Автор дает самую масштабную картину продолжающегося демографического коллапса, конца которому не видно. Читайте внимательно, здесь содержатся новые проблемы будущей России. В заключительной части бывший посол в России Джеймс Коллинз предлагает личный взгляд на путинскую Россию. Коллинз ненавязчиво напоминает нам о том, что Путин склонен к переменам и преемственности, реформируя Россию. На мой взгляд, все авторы сборника внесли в него важный вклад, но мне более симпатична точка зрения Рутленда, Херспринга и Коллинза. Путиным движет не идеология, он не является ни оппортунистом, ни советским атавизмом. Он проявил себя как прагматик

BNE: Новые двуличные речи кремлевского руководства («The Guardian», Великобритания) Россияне не дождутся от Путина обещанных реформ Ник Пейтон Уолш, 21 июня 2004 Следует простить самого богатого человека России и последнего претендента на президентское кресло, ныне ставшего самым знаменитым заключенным в стране Михаила Ходорковского, если у него при упоминании о словах президента Путина, пообещавшего ему ’открытый процесс’, невольно вырвался слабый радостный вскрик. Публичная схватка между политизированным государственным обвинителем и международной командой адвокатов защиты сможет лишний раз обнажить изъяны и пристрастность российской судебной системы, от которой так зависит исполнительная власть в Москве. И все же М. Ходорковскому, который на этой неделе предстал перед судом по делу об уклонении от уплаты налогов и мошенничестве в крупных размерах, не стоит на многое рассчитывать. В путинской России ’открытый процесс’ может означать лишь тесный зал судебных заседаний, едва вмещающий адвокатов защиты, кучку журналистов и вооруженный спецназ в камуфляже. Мировая общественность сможет получить лишь обрывочные сведения об этом процессе. И в самом деле: что обвиняемому до того, что приговор суда будет носить ’открытый’ характер! В Российской Федерации по данным на 2002 г. только 0,8% обвиняемых по суду были оправданы. Столь значительные противоречия между тем, что говорит президент, и тем, что он делает, пронизывают всю повседневную жизнь страны. Создается впечатление, что Кремль - в котором непрерывно увеличивается доля бывших сотрудников КГБ - считает, что граждане страны смогут терпеть всю эту фальшь до бесконечности. Двуличие г-на Путина достигает апогея, когда он обращается к российским беднякам, которых в стране насчитывается не меньше 100 млн. человек. Эти люди с трудом находят средства на скудное пропитание и покупку самой необходимой одежды. При каждой возможности великодушный и добрый царь обещает дальнейшее улучшение жизненного уровня населения. Свою предвыборную кампанию по переизбранию на пост президента страны в феврале месяце, - где у него не было реальных конкурентов, - он начал с обещания ’принципиальных изменений качества жизни’ своих потенциальных избирателей. В обращении к Федеральному Собранию в прошлом месяце он с восхищением поведал, что во время первого президентского срока средний уровень зарплаты по стране вырос на 50%. Он также торжественно заявил, что ’никто и ничто не сможет помешать России идти по пути укрепления демократии, демократических прав и свобод’. Когда он выступает с трибуны, то вызывает восхищение иностранных инвесторов: сильный прагматичный президент, который делает упор на экономическое развитие и проведение реформ, но при этом отмечает трудное положение обычного человека, его право на лучшую и более свободную жизнь. Однако дела его в первые три месяца второго срока пребывания у власти ясно показывают, что перед нами полная противоположность того, кого можно было бы назвать либеральным реформатором. Нападкам подвергаются политические свободы, несмотря на то, что все политические силы и партии, кроме верных Путину, были устранены с политической арены. После легкой победы на выборах 15 марта через парламент, большинство в котором принадлежит пропутинской партии Единая Россия, были проведены два закона, имеющих большое значение. Первый ограничивает право на выражение протеста. Второй - ограничивает права граждан выражать свою волю путем референдума, что на самом деле имеет характер изменения текста Конституции - которую г-н Путин торжественно обещал не менять. Хотя на поверхности все выглядит так, что он бросает вызов порочным последствиям приватизации - акулам дикого капитализма 90-х, которые подобно Ходорковскому, сколотили состояние, скупая государственную собственность, на самом деле Путин еще активнее, чем его предшественник - Борис Ельцин - распродает госимущество. Автомобильные и железные дороги, лес, земля и даже озера - все национальные богатства сейчас находятся в стадии реформирования и в ближайшие десятилетия перейдут в частные руки. Согласно обнародованному в прошлый месяц закону самые бедные россияне - включая одиноких матерей, пенсионеров, инвалидов и ветеранов - потеряют свое право на бесплатное пользование общественным транспортом, дешевые лекарства и продукты питания, а также другие льготы, которыми они пользовались в советское время, и вместо этого получат сущие гроши в качестве компенсации. По новому закону людям придется больше платить и за коммунальные услуги. Экономист Михаил Делягин назвал удачным термином ’правоохранительная олигархия’ новую правящую кремлевскую законодательную элиту, которая хочет, чтобы в стране процветало частное предпринимательство, но чтобы при этом государство получило свою долю и продолжало заказывать музыку. И в самом деле, судьба ’Юкоса’ - империи г-на Ходорковского тому наглядный урок. В четверг г-н Путин заявил, что огромная задолженность по налогам, висящая на ’Юкосе’, не была заявлена с целью банкротство компании. В результате цены акций ’Юкоса’ на фондовом рынке резко взлетели, и в руководстве компании созрел план продать часть акций компании, возможно, согласившись на предложение ’Газпрома’, полчастного полугосударственного газового гиганта. По состоянию на вчера, однако, активы ’Юкоса’ продолжали оставаться замороженными, и все беды этой нефтяной компании еще далеко не окончены. Сказал ли в четверг кремлевский босс то, что думал, или нет, его комментарии сложившейся ситуации произвели желаемый результат и подтвердили то , что г-н Путин является единственным реальным крупным игроком на складывающемся в России ’свободном’ рынке Опубликовано на сайте inosmi.ru: 21 июня 2004, 16:26 Оригинал публикации: The Kremlin’s new doublespeak


BNE: Путин против олигархов Редакция «Кажется, что с нами играют, как киты-убийцы с детенышем тюленя». Так один из сотрудников ЮКОСа описывает настроение в компании, которая была китом российской нефтяной индустрии, а теперь пытается удержаться на плаву под градом судебных атак. На этой неделе стало ясно, что компания может и дальше качать нефть, но налоговое министерство не прекратит проверку невыплаты налогов в 2002-м и 2003 годах, чтобы прибавить их к почти 7 млрд долларов, которые оно хочет получить за два предыдущих года. На прошлой неделе прокуратура обвинила Леонида Невзлина, одного из главных акционеров ЮКОСа, сейчас живущего в Израиле, в подготовке убийства. Аналитики иностранных инвестиций тоже испытывают приступы морской болезни. Уже больше года, с тех пор, как началась атака на ЮКОС и его главу Михаила Ходорковского, многие говорят о том, что ее целью является наказание Ходорковского за приобретение политического влияния и, возможно, отделение его от ЮКОСа, но фирма при этом должна остаться в целости и в частных руках. Захват активов друзьями Кремля, наверное, неприятен Ходорковскому, но не плох для экономики, обыкновенно говорили российские наблюдатели. Но по недавним заявлениям можно догадаться о другом плане Кремля: раздробить ЮКОС и продать по заниженным ценам, а главное производственное дочернее предприятие «Юганскнефтегаз», возможно, отдать государственной нефтяной компании «Роснефть» (новый президент которой Игорь Сечин – один из ближайших соратников президента Владимира Путина). Если это произойдет, мрачно говорит Эл Брич из Brunswick UBS, обычно умеренный иностранный аналитик, «трудно будет не признать, что главной мотивацией Кремля является личная власть и богатство». Однако конец ЮКОСу еще не пришел и, возможно, пока не придет. На прошлой неделе судебные приставы, похоже, отступили, дав ЮКОСу еще месяц на уплату налогового долга в 3,4 млрд долларов за 2000 год. Это все равно представляется невыполнимым. Но шаг открывает возможность для переговоров, которые, по слухам, идут. Впрочем, на подобных переговорах, если что-то и решится, то только то, что получат за ЮКОС его владельцы и сколько времени Ходорковский и его партнер Платон Лебедев должны просидеть в тюрьме за предполагаемые махинации и неуплату налогов. А проволочки, возможно, дают время провести в Кремле более темные переговоры о дележе добычи. (Статья была опубликована до того, как было отменено решение, разрешающее ЮКОСу пользоваться его банковскими счетами для оплаты текущих операционных расходов – прим. ред.) Президенты и прецеденты Не исключено, что Путин надеялся на более быстрое, тихое и аккуратное решение. Но его индифферентность во время эскалации войны с ЮКОСом (если не считать нескольких успокаивающих, но пустых заявлений) объяснила инвесторам два момента, в которые им не хотелось верить. Во-первых, он готов спровоцировать полномасштабную панику на рынке, лишь бы не отступить и не потерять лицо. Во-вторых (это пока не доказано, но все больше похоже на правду), он готов к ренационализации. Это вызывает серьезные вопросы. В безопасности ли другие компании? Какую роль государство будет играть в экономике? Кто окажется в выигрыше? В широком контексте не так уж важно, кому принадлежит ЮКОС. Действительно, говорит Яков Паппе из Института экономических прогнозов Российской академии наук, национализация ЮКОСа, если ее провести правильно, исправила бы ошибку, совершенную в ходе приватизации 1990-х годов. Предполагалось, что «Роснефть» станет одной из крупнейших нефтяных компаний, а кончилось тем, что она меньше многих. Уже не один месяц имеются признаки того, что государство хочет увеличить свою роль в нефтяном секторе, говорит Крис Уифер из Альфа-банка. Россия является вторым после Саудовской Аравии мировым производителем и экспортером нефти. Один только ЮКОС добывает 2% от общего мирового объема, обгоняя Ливию. На прошлой неделе, когда он пригрозил остановить производство, утверждая, что таково решение суда, мировые цены на нефть подскочили до нынешнего рекордного уровня. Национализация ЮКОСа дала бы России в нефтяном секторе такие же рычаги, какие она имеет в газовом: контролируемая государством монополия «Газпром» продает газ почти всем соседям России и многим странам Европы. Возможно, главным предметом борьбы в Кремле является то, кому достанутся активы ЮКОСа: «Роснефти», дружественной Кремлю частной компании вроде «Сургутнефтегаза» или новому нефтяному дочернему предприятию «Газпрома». «Роснефть» уже наращивает вес, ведя в партнерстве с иностранными компаниями разведку у побережья Сахалина. Аналогичные совместные предприятия могут получить указание исследовать резервы в Восточной Сибири. Но Кремль может побуждать частные фирмы, пока лениво относящиеся к разведке, взять часть бремени на себя, говорит Алексей Мухин из аналитического Центра политической информации. Принимая во внимание судьбу ЮКОСа, они быстро отреагируют на подобные пожелания. Компании из других секторов тоже станут внимательнее к желаниям властей. То есть, говорит Мухин, Кремль вводит «государственный капитализм». Когда Путин пришел к власти, многие предсказывали, что он заменит своими людьми «олигархов», группу, сформировавшуюся вокруг его предшественника Бориса Ельцина. Владимир Гусинский и Борис Березовский, медиа-магнаты, вставшие у него на пути, были вынуждены покинуть страну, а еще несколько бизнесменов капитулировали после угроз со стороны прокуратуры. Ходорковский принадлежал к другой, потенциально опасной группе, считает Мухин, куда входят нефтяник и хозяин английского футбольного клуба Роман Абрамович и алюминиевый магнат Олег Дерипаска. «Дерипаска имеет все шансы стать следующим, хотя это не обязательно произойдет», – говорит Мухин. Но Путин, похоже, расправился с одними монстрами не только для того, чтобы создать других. Люди, о которых говорили, что они станут «путинархами», такие, как банкиры Владимир Коган и Сергей Пугачев, по-прежнему процветают, но не стали миллиардерами и не получили постов в правительстве. Чиновники, которых подозревают в связях с бизнесом, стали более мелкой рыбешкой, а наиболее заметные – министр связи Леонид Рейман и министр печати Михаил Лесин, теперь ставший советником президента, появились еще до Путина. Есть потенциальные олигархи, такие, как Алексей Мордашов из «Северстали», один из бывших сотрудников которого теперь стал министром транспорта. Но новые влиятельные фигуры, говорит Мухин, являются не олигархами, а «надсмотрщиками». Это люди вроде Сечина из «Роснефти», его кремлевского начальника Дмитрия Медведева, входящего в правление «Газпрома», и других советников Путина, курирующих государственные компании. Есть опасение, что хотя эти люди, в отличие от олигархов, теоретически обязаны всем Путину, верным может оказаться обратное. «Без противовесов и разделения власти Путин может попасть под влияние своего окружения, постоянно дающего ему советы и говорящего, что он хозяин всего», – говорит Евгений Ясин, возглавляющий Высшую школу экономики. По его словам, эти бюрократы являются «людьми, которые считают своей задачей защиту государственных интересов, а бизнес – скопищем воров». Евгения Альбац, журналист и политолог, специализирующаяся на силовиках, соглашается, отмечая, что проблема не в том, что государство устанавливает контроль, а в том, что контроль устанавливает культура силовиков. Многие союзники Путина, говорит она, были в прошлом нижними чинами КГБ, не обладающими навыками бизнеса, но получившими посты в «правительстве посредственностей». Социолог Ольга Крыштановская добавляет, что их влияние в более мелких частных фирмах и лоббистских группах парламента тоже растет. При такой группе в верхушке власти в России будут продолжаться конфликты между бюрократией и крупным бизнесом, которые будут решаться через пристрастную судебную систему. Это «ослабит доверие между бизнесом и государством», говорит Ясин, и подтолкнет местных политиков и чиновников к использованию аналогичных методов, что еще больше замедлит создание правового государства. Как и в случае с олигархами в 1990-е годы, риск заключается в том, что интересы надзирателей и творцов экономической политики безнадежно переплетутся. Различие состоит в том, что правительство становится все более закрытым и отделить одних от других будет все труднее

Guest: От плохого – к худшему Стремительные события последнего времени вызвали у основной массы граждан России настоящий всплеск панических настроений. А в целом, вся страна погрузилась в уныние. Всего за несколько месяцев, после путинского самоизбрания на второй срок, все язвы общества внезапно обнажились в своей откровенной гнилостной жути. Хамствующая бездарность власти стала очевидной: с экранов телевизоров смотрят на нас уже не властители страны, а некие «чмошники», упивающиеся своим величием, и при этом, несущие откровенную ахинею из брезгливо скривленных ртов, прячущие глазки, и выпячивающие свою абсолютную никчемность. Финансовый кризис, спровоцированный кремлевской верхушкой ради передела банковских сфер влияния, а не для укрепления экономики страны и роста благосостояния населения, вызвал за собой глубокую депрессию во всех финансово-экономических и коммерческих структурах. Сворачивание рынка в угоду государственной верхушки стало просматриваться более явно. Новый пакет законов об отчуждении жилья повлек за собой рост цен на вожделенные квадратные метры, а предстоящие налоги на дачи и огороды добавили к этому всеобщую общественную обреченность. Поднятие цен на бензин (при бешенных мировых ценах на нефть) с первого августа, вызвало удорожание всех товаров и услуг. И при этом инфляция набирает обороты. А шокирующий общество закон о замене льгот денежными «прибавками», которые ко времени вступления закона в силу, окажутся смехотворными, обнажил полную неспособность режима контролировать экономику страны. Вопреки ежедневно показываемым по всем телеканалам подкупленным старичкам, ретиво рекламирующим позор страны, и браво ратующим за денежные подачки взамен льгот, народ в своем большинстве выступает против этого закона, и все более открыто начинает выступать против самой власти. - То, что они (власть) делают, - говорят ветераны, - типичное мародерство. Нас всех окунули лицом в грязь, и оказалось, что умыться после этого, кроме как в собственной крови, нечем. На всей территории огромного пространства, все еще именуемого «Россией», вдруг стало не хватать горячей и холодной воды, тепла; массово потекли наружу нечистоты из канализации. Дома трещат и рушатся от ветхости. Асфальт сползает с дорог и тротуаров, зияя рытвинами и ямами. И везде – вонючие свалки мусора. Это - лицо Путина, его режима: холодное, брезгливое, отталкивающее своей бездушной грязью и нечистоплотностью, готовое в один момент покрыться трупными пятнами. Дело ЮКОСа дополнило общую картину. Появление новой Путинской «семьи» - клана власти, жадно гребущего под себя все, что находится перед взором, уже не скрывается. «Семейка» гребет под себя и ЮКОС, и нефть, и недвижимость страны, и курорты, банки, связь, спорт, транспорт… Режим, от страха, все больше ощетинивается против народа громоздкими и безнаказанными службами личной безопасности, силовыми структурами. При этом бездарность руководителей этих структур всех без исключения, просматривается уже на всех уровнях. Зная это, чтобы прикрыть собственную умственную отсталость, они готовы расширить рамки Кавказской войны, и готовы организовать новую войну в Грузии, чтобы за пролитой кровью, трупами, стонами раненых, криками вдов и матерей не видно было их собственной сути. Криминальная власть породила невиданную криминализацию общества. Ночные улицы городов полностью отданы в распоряжение шпаны, наркоманов, алкоголиков, бомжей и отморозков – подонков всех мастей. Но отряды правопорядка, вооруженные до зубов, действуют не против них. Они все чаще задействуются против протестующих митингующих и торгующих старушек. Граждане страны, уже давно не чувствующие себя защищенными, в панической тревоге. Общество подошло к той черте, когда всеобщий страх достиг критической отметки. Рост нервно-психических заболеваний подобен эпидемии, охватившей, по данным психиатров, свыше 80 % населению страны. Уже бесполезно кричать о надвигающейся опасности – она охватила всю страну, проникла повсюду и разъедает ее ржавчиной развала. Страна пришла к своему краху. Ее уже нет в том понимании, которое относится к другим, уже не к цивилизованным (тут разрыв – невосполним), а к развивающимся государствам. «Развитие» России стремительно идет от плохого – к худшему. России уже нет! Она давно покончила самоубийством! Просто, каждый боится себе в этом признаться. Название шнурка, затянувшегося петлей на горле страны и свободного развития ее народов, - Путин: человек – никто, ничто, ниоткуда и ведущий всех в никуда. Пес, сидящий у входа в ад, им же самим сотворенный. «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй», - пророчески охарактеризовал это явление родоначальник русской поэзии Василий Тредиаковский. Да, кто ж его помнит? Григорий Распутин, г. Москва. Для «Кавказ-Центра»

BNE: Путин и «путиномика» Питер Лавелль На этой неделе президент России Владимир Путин набросился на свое правительство за неспособность диверсифицировать экономику, которая опирается на экспорт энергоресурсов. Высказались и два ведущих либеральных экономиста, публично заявивших, что нынешняя экономическая политика ведет Россию в неверном направлении. Теоретически Путин и экономисты правы. На практике уже почти два года Кремль делает все, что в его силах, чтобы игнорировать диверсификацию экономики. В чем причина? Она называется «путиномикой». Во вторник, на встрече с учеными и специалистами в сфере интернет-технологий в Новосибирске Путин заявил, что правительство не сумело диверсифицировать экономику и уменьшить зависимость России от экспорта природных ресурсов. Он настаивал, что одной из главных задач является диверсификация экономики. То, что необходимо уйти от модели, основанной на добыче сырья, очевидно, подчеркнул он. К сожалению, высказывания Путина в Новосибирске и повышенный интерес Кремля к захвату государством российского энергетического сектора далеко не так логичны. Путин почти теми же словами говорил о необходимости диверсифицировать российскую экономику в обращении к нации в 2000 году. Но с тех пор, особенно в последние два года, Кремль, похоже, забыл о своих намерениях, связанных с диверсификацией. Высказывания Путина об экономике на этой неделе не случайны. Они были явной реакцией на отчленение, выставление на аукцион и продажу крупнейшего производственного филиала ЮКОСа «Юганскнефтегаза», а также на критику в адрес Кремля со стороны ближайших экономических советников Путина – Андрея Илларионова и Германа Грефа. Приобретение государством «Юганскнефтегаза» и его предстоящая интеграция в другие государственные энергетические активы породит мегаструктуру, не имеющую соперников в мире. Эта структура будет доминировать и в российской экономике. Илларионов и Греф, противореча планам Кремля, предупредили, что сильное присутствие государства в энергетическом секторе является предлогом для игнорирования остро необходимой структурной реформы, способствует чрезмерной зависимости России от энергетического сектора и тормозит диверсификацию экономики. Как может Путин говорить об экономической диверсификации и при этом добиваться создания государственной структуры, по размерам превосходящей остальную экономику? Если принимать его слова за чистую монету, это кажется явным противоречием. Ответом на этот вопрос является то, как Путин понимает стык, где встречаются экономика и политика и который можно назвать «путиномикой». «Путиномика» является недолговечным гибридом политических императивов и экономической рациональности. В принципе Путин – экономический либерал, понимающий, что Россия не может позволить, чтобы энергетический экспорт вечно питал государственный бюджет. Его понимание экономического либерализма и экономической диверсификации стали предельно ясными, когда он заявил на совещании в Новосибирске, что в некоторых российских регионах будут созданы особые экономические зоны, способствующие экономической диверсификации и росту. Путин заявил: «Мы пришли к выводу, что создадим такие зоны в России». Эти зоны будут пользоваться благоприятным административным режимом, льготным налогообложением и либеральным таможенным режимом. Как сочетаются в рамках «путиномики» создание энергетической мегаструктуры и призывы к дальнейшей экономической диверсификации? Путин и Кремль не считают энергетический сектор чисто экономической проблемой. Контроль Кремля в энергетическом секторе имеет скорее политическую природу и поэтому является императивом, выходящим за рамки экономической целесообразности. Хотя многие западные комментаторы называют интерес Кремля к энергетическому сектору новой формой ренационализации бывших государственных активов или просто грабежом с целью личной наживы, мало кто спорит с тем, что энергетическая политика является важным инструментом внешней политики Кремля, равно как и средством наполнения государственных закромов. Является ли «путиномика» неэффективной по своей природе? В долгосрочной перспективе, конечно, да. Путин тратит драгоценное время и ресурсы на перестройку энергетического сектора за счет остальной экономики. Если государственный контроль над российскими энергетическими ресурсами будет эффективно использоваться, у Кремля появится возможность сосредоточить внимание на других областях. С другой стороны, если Кремль будет почивать на лаврах своих завоеваний в энергетическом секторе, среднесрочная и долгосрочная перспективы российской экономики выглядят мрачно. Если Путин всерьез говорит об экономической диверсификации, приоритетом кремлевских планов должна стать масштабная административная реформа. В принципе идея создания особых экономических зон хороша. Наиболее успешными примерами таковых являются Гонконг и Люксембург. Однако они успешны потому, что имеют эффективную администрацию. Государственная администрация в России – какая угодно, но не эффективная. Конечной целью «путиномики» должна быть собственная ненужность. Следует ожидать, что политический императив «путиномики» будет и дальше применяться, хотя и в меньшей степени, против отдельных олигархов. Экономическая целесообразность, сосредоточенная на широкой административной реформе в сочетании с разумной экономической политикой, скорее всего, обеспечит диверсификацию экономики. Чем скорее Путин займется первым, тем больше у него шансов претворить в жизнь второе. Если Путин добьется успеха в обеих областях, «путиномику» будут считать недолговечной политико-экономической моделью успеха. Если его постигнет неудача, говоря о «путиномике», будут вздыхать о том, что России не удалось раскрыть свой огромный потенциал

BNE: Опасность режима Путина («The Weekly Standard», США) Скоро путинскому режиму конец Андерс Аслунд (Anders Aslund), 11 января 2005 Не многим президентам удавалось, успешно проведя первый срок на своем посту, так же фатально, как президент России Путин в 2004 году, провалиться во втором. Самые близкие параллели можно провести разве что с лидером Перу Альберто Фухимори (Alberto Fujimori) и, пожалуй, с президентом Аргентины Карлосом Менемом (Carlos Menem). С 2000 года, когда Путина выбрали президентом, в течение четырех лет российскому лидеру, казалось, во всем сопутствовала удача. В России шли важные коренные реформы - в их числе были радикальная реформа налогообложения, установившая плоскую шкалу подоходного налога на уровне 13 процентов; легализация частной собственности на землю; судебная реформа; а также реформы рынка труда и пенсионного обеспечения. Экономика переживала период бурного роста - до 6,5 процента в год. Во внешней политике Путин придерживался реалистичного подхода, стараясь быть полезным другим державам, например, Соединенным Штатам, но одновременно отстаивая национальные интересы России. И все же признаки грядущих проблем ни на час не покидали страну. Путин не прекращал усиливать собственную власть и доверил узкому кругу своих земляков из Санкт-Петербурга и товарищей по КГБ посты, находящиеся явно за пределами их профессиональных способностей. К счастью, растущая власть этого круга уравновешивалась влиянием представителей крупного бизнеса, так называемых олигархов. В результате политика определялась группой реформаторов на ключевых постах в правительстве, главными из которых были министр экономики Герман Греф и министр финансов Алексей Кудрин. Сталкивая между собой чекистов и олигархов, одинаково непопулярных в народе, Путину удавалось неизменно поддерживать беспрецедентный уровень собственной популярности. НОВОСТИ В Нальчике начался штурм дома, в котором засели боевики Мария Шарапова проиграла Сирене Уильямс на Australian Open Путин посетит Польшу на годовщину освобождения Освенцима Кондолиза Райс выступит перед сотрудниками госдепа США Во Вьетнаме разбился военный вертолет, погибли 16 человек Но в прошлом году ситуация коренным образом изменилась. Путин начал терять позиции, что стало результатом трех знаковых событий: конфискацией нефтяной компании «ЮКОС», неспособностью государства ответить на сентябрьский захват заложников в Беслане на Северном Кавказе и явным вмешательством Путина в президентские выборы на Украине. Началом конца для беспроигрышной серии Путина стало 25 октября 2003 года, когда был арестован Михаил Ходорковский, главный акционер «ЮКОСа». Основными мотивами ареста были желание Путина усилить собственную власть и погреть руки на активах компании. Напуганные арестом Ходорковского, российские бизнесмены ушли из политики. Все источники власти, которые могли представлять собой противовес Путину, были уничтожены или существенно ослаблены, и вдруг оказалось, что Путин правит страной практически единолично, вместе с узкой группой офицеров КГБ. Теперь, оглядываясь на все, что уже произошло, каждый может видеть, что концентрация власти в руках Путина происходила методично и целенаправленно. Сначала он подчинил себе средства массовой информации. Затем по одному выбил из игры олигархов - Ходорковский был третьим из тех, кому не повезло. Затем, кое в каких аспектах манипулируя выборным процессом, он под предлогом борьбы с коррупцией сделал так, что многие губернаторы были смещены, либо их политическое влияние сильно ослаблено. Экономика росла быстрыми темпами, и президент полностью контролировал бюрократический аппарат и прессу, что позволило его партии ’Единая Россия’ после парламентских выборов, прошедших в декабре 2003 года, занять две трети мест в российской Государственной Думе. А в марте 2004 года и самого Путина переизбрали на второй срок большинством в более чем 70 процентов голосов, причем выборы был названы свободными, но нечестными. Репрессии в России не жестоки, но эффективны. Потенциальных лидеров оппозиции никто не арестовывает, но их активно выталкивают за пределы политической арены. Самое слабое место Путина - ненасытное стремление к власти над страной. Он даже заменил сильные фигуры, во время первого срока стоявшие на постах начальника президентской администрации и премьер-министра, людьми, широко известными отсутствием способности принимать какие-либо решения. При таком раскладе все решения реально принимает президент, но и он сам не выказал особой решительности. В результате административный аппарат практически парализован, к тому же общественными информационными потоками манипулируют спецслужбы, а большинство механизмов обратной связи разрушены. Ко всему прочему, Путин показал себя до крайности упрямым человеком. Единожды избрав курс, он уже не изменит ему ни за что, даже если окажется, что избранный им путь ошибочен. Прекрасными тому примерами могут служить его политика в Чечне и по отношению к «ЮКОСу». И вообще все три крупнейших события прошлого года убедительно показали, насколько беспомощными стали Путин и его правительство. Делом «ЮКОСа», закончившимся фактической конфискацией компании в результате настоящего налогового самодурства, которому послушные властям суды лишь придали законную форму, Путин выставил на посмешище два своих детища сразу: и радикальную налоговую реформу, и прогрессивную судебную. Также он положил конец успешной англо-американской экономической стратегии, основанной на конкуренции частных сырьевых компаний, которая досталась ему в наследство от Бориса Ельцина. Даже если считать, что в деле Ходорковского им не двигало ничего, кроме желания унизить независимого бизнесмена, его друзья-чекисты в это время набивали собственные карманы, растаскивая активы по государственным предприятиям. Естественно, капитаны российского бизнеса не могут не задаваться вопросом ’кто следующий?’, причем налоговые органы и прокуратура делают все, чтобы не дать им расслабиться. Кто же не сократит свои инвестиционные планы, видя такую перспективу? Несмотря на то, что цены на сырье высоки как никогда, в инвестиционных и промышленных прогнозах Россию ставят на все более и более низкие места из-за все возрастающей неопределенности в отношении государства к бизнесу. С человеческой точки зрения захват заложников в Беслане стал настоящей трагедией, но, кроме этого, он прислал путинскому режиму много ’черных меток’. Террористы смогли беспрепятственно добраться до школы благодаря невиданной коррумпированности органов правопорядка. Удивительно, но все время, пока длился захват, власти были совершенно пассивны и не сообщали общественности ничего, кроме лжи. На третий день терпение местных жителей иссякло, и они сами напали на школу. Нападение привело к общему хаосу; погибли более трехсот человек. Российский народ отличается терпением по отношению к жестокой власти, но люди не могут терпеть, когда видят, что власти полностью самоустраняются от решения таких проблем. После катастрофы Путин не убрал никого из своих назначенцев-чекистов и отказался признать, что они ответственны за то, что случилось. Не меняется и его порочная политика в отношении Чечни, которая может дестабилизировать и другие территории на Северном Кавказе. И, наконец, в конце прошлого года Украина выбирала своего президента. С самого начала было ясно, что основная борьба развернется между демократическим кандидатом Виктором Ющенко и представителем олигархии премьер-министром Виктором Януковичем, ранее сидевшим в тюрьме. По всем опросам общественного мнения, Ющенко должен был победить в честной борьбе с большим отрывом. И это стало самым до сей поры наглядным провалом президента Путина. Он активно участвовал в предвыборной кампании, лично дважды ездил на Украину агитировать за Януковича, заставил российских бизнесменов вложить в его кампанию, как утверждают люди из предвыборного штаба Ющенко, около 300 миллионов долларов. Несмотря на явные подтасовки результатов голосования, Путин даже поздравил Януковича с победой на выборах. В общем, на Украине Путин оказался плохо информированным противником демократии и Запада, у которого к тому же не получилось сделать то, что он задумал. В общем, нет ничего удивительного в том, что «ЮКОС», Беслан и Украина стали для не просто чередой не связанных друг с другом событий, а скорее прямым результатом излишней централизации власти, игнорирования всех коррекционных механизмов и систематической дезинформации, помноженных на исключительное личное упрямство российского лидера. Как и Михаил Горбачев в 1989 году, Путин по капле забрал всю власть у всех органов, формально ею обладающих. Его легитимность зиждется лишь на его популярности, которую теперь, после того, как он парализовал собственное правительство и обратил против себя элиту регионов, ждет неминуемый крах. Режим Путина опирается на слишком узкую базу и слишком неэффективен, чтобы остаться у власти надолго. Хотя трудно предположить, насколько скоро он развалится и кто придет ему на смену, нынешняя власть наверняка падет гораздо раньше, чем кто бы то ни было сейчас решается предсказать. Путин слаб исключительно с политической точки зрения; его слабость мало влияет на экономику. Однако смена режима, как мы недавно видели на примере Украины, может произойти и во время экономического подъема. Дело в том, что нынешний режим нежизнеспособен сам по себе, и каждый новый удар лишь способствует расширению его внутренних трещин. Анализ слабых мест путинского режима может существенно повлиять на политику Соединенных Штатов в отношении России. Во-первых, режим реально имеет все шансы скоро смениться. Во-вторых, в том, что касается сотрудничества спецслужб, Россия вряд ли сможет быть чем-либо полезна для США, пока у руля стоит настолько плохо информированный и неэффективно работающий лидер. В-третьих, на Украине Путин показал, что он настроен и против Запада, и против Америки, чем не оставил места для развития сотрудничества с Соединенными Штатами. В-четвертых, Путин продемонстрировал редкостную неспособность учиться на собственных ошибках. Единственное, что в этой ситуации хорошо - Россия слишком слаба, чтобы представлять собой угрозу. Смешно, но Путин сам заставляет США пройти в своей политике в отношении своей страны полный круг и вернуться туда, где эта политика находилась во времена Советского Союза. Снова Соединенным Штатам придется целенаправленно содействовать разрушению мягко-авторитарного режима, вооруженного ядерными ракетами. Наверное, можно было бы сделать это, не причиняя большого вреда, но нам пора избавиться от иллюзий того, что в борьбе с международным терроризмом встать плечом к плечу с нами сможет Россия - колосс на глиняных ногах. Андерс Аслунд - директор Российско-европейской программы Фонда Карнеги за мир во всем мире (Carnegie Endowment for International Peace) Кирилл Ельцов , ИноСМИ.Ru Опубликовано на сайте inosmi.ru: 11 января 2005, 11:14 Оригинал публикации: The Perils of Putin



полная версия страницы