Форум » Экономика » MK//Кто придумал льготы » Ответить
MK//Кто придумал льготы
Барбос: “Все жутко боялись, что народ не выдержит. Иначе на выборах мог выиграть Зюганов” Фото ИТАР-ТАСС Кто отменил льготы — нам более или менее известно. А вот кто их принимал? Когда принимали, зачем? Если получить ответ на этот вопрос, многое становится понятно и в нынешней реформе. “МК” углубился в недавнее прошлое, чтобы понять, “откуда есть пошла” система льгот. Между прочим, выяснилось: монетизация нам грозила и в 1997 году, и в 2002-м. Но тогда пронесло. Блокадное молоко У многих льгот “борода” такая же длинная, как у старых анекдотов. Один из депутатов, к примеру, вспомнил, что его дед, георгиевский кавалер, поступал на льготных условиях в политехнический институт в 1916 году. Ветеранов Великой Отечественной впервые наделили льготами к 20-летию Победы. Даже в блокадном Ленинграде прикрепленные к тубдиспансерам получали молоко “за так”. Бесплатный проезд для военных — тоже не изобретение последней десятилетки. С 1930 года по постановлению ВЦИК и СНК РСФСР сельская интеллигенция бесплатно получала жилье с отоплением и освещением за счет предприятия (норму отменили лишь в прошлом году). И так далее, и тому подобное. Вспоминает Олег СМОЛИН, депутат Госдумы трех созывов, член центрального правления Всероссийского общества слепых: “В последние годы советской власти у инвалидов соотношение денежных доходов и натуральных льгот было в пользу денег. Я, доцент пединститута, получал 360 рублей зарплату и 120 рублей пенсию по инвалидности. Плюс к этому пользовался бесплатным проездом в городском транспорте и 50%-ной льготой на проезд в междугородном транспорте для себя и сопровождающего лица. Никогда не защитил бы диссертацию без этой льготы, потому что приходилось часто ездить из Омска в Екатеринбург и покупать полный билет для себя и помощника было бы не по силам. Льгот по оплате ЖКХ не было, но за небольшую квартиру и коммунальные услуги мы платили около 20 рублей в месяц — меньше 5% от доходов семьи. Зубное протезирование и лекарства были не бесплатны, но протезы рук, ног или глаз, если кому были нужны, предоставлялись бесплатно”. Как стало: с 1 января 2005-го междугородные транспортные льготы инвалидам (федеральным льготникам) монетизировали — остался только бесплатный проезд к месту лечения раз в год и бесплатная электричка. Полет с подушкой Почему советская система льгот не умерла вместе с Советским Союзом? И почему львиная доля (больше 60) законов “про льготы” была принята Верховным Советом РСФСР и Думами первых двух созывов в 1990—1996 гг., в период бурного строительства дикого капитализма? Вспоминает Элла ПАМФИЛОВА, в 1991—1994 гг. — министр социальной защиты, сейчас — председатель Комиссии по правам человека при Президенте РФ: “Представьте себе первое гайдаровское правительство реформ. Страна в полной разрухе. Не было возможности делать размеренные шаги, приходилось действовать быстро. Макроэкономическая политика проводилась жестко, может быть, даже слишком жестоко, и, если бы мы не сохранили в значительной степени действовавшую с советских времен систему льгот, миллионы людей просто не пережили бы те годы. Меня многие в правительстве не понимали, считали, что это страшно вредно, приходилось иногда и за плечи трясти, доказывать... Ворчали, ругались, но навстречу шли”. Едва ли “молодые реформаторы” вслед за Эллой Памфиловой начинали жалеть обалдевших от шока россиян, потому что она их убедительно трясла. В дело вмешались его величество Рейтинг и политическая целесообразность. Вспоминает Евгений ГОНТМАХЕР, в 1993—1994 годах — замминистра социальной защиты, сейчас — научный руководитель Центра социальных исследований и инноваций: “Когда в 1992 году случился обвал цен, никто о восстановлении льгот не думал. Я пришел в правительство по “гайдаровскому призыву”, и, уверяю вас, тогда мы действительно считали, что через год-другой экономика пойдет в рост, а все социальные проблемы решатся сами собой, потому что вырастут пенсии и зарплаты. Но в 1993 году стало ясно, что экономический кризис надолго, рейтинг Ельцина пошел резко вниз, и было принято политическое решение: возобновить систему льгот, потому что все жутко боялись, что народ не выдержит. Не знаю, популизм это или нет, но иначе победить на выборах 1996 года мог бы Зюганов...” Льготы стали для населения подушкой, смягчающей удар от падения, а для властей — “сеткой безопасности”, страхующей от социального взрыва. В 1997—2003 годах было принято еще около 20 “льготных” законов, в основном в периоды обострений “любви к народу”, связанных с президентскими и парламентскими избирательными кампаниями. Попов—первопроходец В нестройные ряды получателей льгот в 90-е вставали все новые и новые отряды. Некоторые из них просто не могли рассчитывать на внимание государства в советское время: жертвы репрессий 30—50-х годов, пострадавшие от испытаний на Семипалатинском полигоне. Получили льготы или расширили их объем судьи и судебные приставы, прокурорские работники, налоговые инспекторы и полицейские, таможенники — государство исходило из того, что “ольготить” дешевле и легче, чем решать проблему зачастую не обеспечивающих прожиточного минимума зарплат и пенсий. В 90-е годы в основном закреплялся “советский” набор социальных благ. Но его тяжело “довесили” половинной скидкой на услуги ЖКХ и бесплатным проездом в городском транспорте для большинства категорий, включая самую многочисленную — ветеранов труда. А куда было деваться? Рассказывает Оксана ДМИТРИЕВА, депутат Госдумы всех созывов, в 1998-м — министр труда и соцразвития: “Это были вынужденные меры. В позднесоветское время проездной в Петербурге на все виды транспорта стоил 6 рублей, то есть 10% от минимальной зарплаты и пенсии (60 рублей). Сейчас базовая часть пенсии 900, МРОТ — 720 рублей, а проездной в Петербурге — 600 рублей... Стопроцентная оплата ЖКХ полностью съедала бы всю пенсию. Тем более что цены на эти услуги растут темпами, в несколько раз превышающими темпы официальной инфляции”. Все ли помнят, что бесплатный проезд всеми видами городского транспорта “подарил” московским пенсионерам первый всенародно избранный мэр Гавриил Попов? Случилось это в июне 1991-го, еще до “шоковой терапии”. А в 92-м примеру столицы последовали почти все российские регионы. В Питере держались до последнего, но год спустя пала и эта твердыня. Причем деньги из бюджета по решению Ленсовета выделил финансовый комитет городской администрации во главе с “крестным отцом” монетизации Алексеем Кудриным. Как стало: с 1 января бесплатный проезд в Петербурге отменен, а пенсионерам, которые не имели других оснований для получения льгот, выдали по 230 рублей в месяц. Только после акций протеста городские власти приняли закон о льготных проездных за 230 рублей. В Москве транспортную льготу монетизировать не стали. Что нужно Петру Иванычу? Оказывается, первое серьезное обсуждение вопроса о тотальной монетизации льгот состоялось еще в 2002 году. Но руки на систему льгот у исполнительной власти чесались давно. Первая робкая попытка сократить число их получателей была предпринята в 1997 году “правительством молодых реформаторов”. Уламывал депутатов “левой” тогда Думы социальный вице-премьер, министр труда и социального развития Олег СЫСУЕВ: “Наши предложения касались в основном отмены льгот профессиональным категориям — военнослужащим, таможенникам, прокурорам. По объему они не шли ни в какое сравнение с тем, что сделано сейчас. Мы вообще не трогали ветеранов войны и труда и только начинали говорить об оплате услуг ЖКХ. Законы не прошли первое чтение. Ближе всех к успеху подобрался закон о таможенниках — не хватило всего 9 голосов. Причины неудач были очевидны: рейтинг президента составлял 4—6%, Дума была неуправляемой, конфронтировала с исполнительной властью. И олигархи не были тогда сторонниками правительства. Конечно, их не интересовали льготы для ветеранов труда, но они вели информационные войны из-за залоговых аукционов, что осложняло обстановку”... С середины 90-х годов заветной мечтой социального блока правительства стала “адресная социальная политика”: преодоление уравниловки в распределении социальной помощи и льгот. Эксперты попрекали: “в точку” попадает лишь 20% выделяемых государством средств, а в развитых странах этот показатель достигает 60%. Но мечтания натыкались на прозу жизни. Никто не знал (и до сих пор не знает), сколько россиян действительно живет за чертой бедности или нуждается в поддержке государства, потому что, по разным оценкам, от 30 до 50% их доходов — “в тени”. И даже из созданного сейчас реестра федеральных льготников не ясно, нужна инвалиду Петру Ивановичу сиделка или льгота на проезд в транспорте, а без такой персональной информации адресная помощь невозможна... Мысль правительственных чиновников и экспертов билась над решением проблемы сокращения числа льготников и объема льгот. Может быть, не давать их “новым пенсионерам”, а убывающие естественным путем категории вроде участников войны, репрессированных или чернобыльцев вообще оставить в покое? Но если сразу резко не повысить пенсии, все ветераны труда сразу окажутся бесповоротно нищими и придут за адресной социальной помощью... Может быть, повышать каждый год пенсии рублей на 500 и объяснять, что 200 из них — взамен какой-то одной отмененной льготы? Но неудачная пенсионная реформа не позволила обеспечить стабильное повышение пенсий. К тому же жертвами централизации бюджетных ресурсов пали многие муниципальные и региональные адресные социальные программы... “Идею выдвинул Минфин” Весной 2002 года произошло знаковое событие. Дума и правительство частично монетизировали льготы военных. Взамен 50%-ной оплаты услуг ЖКХ и ряда других льгот им увеличили денежное довольствие на 1200—3000 рублей. Операция прошла успешно, хотя надбавки не компенсировали отмененной “натуры”, военные ругались, и на их транспортные льготы правительство покуситься тогда не решилось. Кстати, к тому времени, принимая бюджет, каждый год оно приостанавливало полностью или частично действие десятков “социальных” законов как не обеспеченных финансированием. Цены на нефть росли, Стабфонд разбухал на глазах. Возможность не торопясь развязывать один социальный узел за другим была. Но чем дальше, тем больше брало верх желание решить все проблемы одним махом, а удачный эксперимент “на военнослужащих” вселял оптимизм. Задумались о всеобщей монетизации. Рассказывает Евгений ГОНТМАХЕР, в 1997—2003 годах — глава Департамента соцразвития аппарата Правительства РФ: “Обсуждение проходило в узком кругу у социального вице-премьера Валентины Матвиенко с участием министра финансов Кудрина и министра труда Починка. Идею выдвигал Минфин при поддержке Минэкономразвития. Починку и Кудрину поручили посчитать, во что это обойдется. Потом опять собрались и раскрыли карты. Получилось, что данные по размерам компенсаций у Минфина и Минтруда разошлись примерно в 2—3 раза. Компромисса найти не удалось. Минфин занижал цифры, Минтруда и Матвиенко стояли на том, что надо дать льготникам приличные деньги. Никто к президенту не ходил, а премьер Касьянов не хотел педалировать вопрос и брать на себя ответственность”. К тому же и у президента, и у депутатов Госдумы впереди были выборы, и его величество Рейтинг настоятельно рекомендовал не делать резких телодвижений. Поэтому не было сделано даже очевидное: ревизия “льготных” законов и очищение их от устаревших норм, пропажи которых граждане и не заметили бы. И вот сходили к президенту... К весне-2004 выборы остались позади. Дума стала послушной, как девочка-отличница. Правительство реорганизовали, и без того слабый социальный блок скомкали, как ненужную бумагу. Главным реформатором стал Минфин, у руководства которого наблюдались все признаки головокружения от аппаратных успехов. Социального вице-премьера, который мог бы повлиять на принятие решений, не стало. Рейтинг президента позволял любую сказку сделать былью. И к президенту сходили. Никого не слушали, на предупреждавших о “социальных последствиях” смотрели как на недоумков и слюнтяев. И сделали то, что сделали. Вместо двухсот миллиардов рублей федеральный бюджет выложит минимум четыреста — это не считая расходов бюджетов региональных. Монетизировать ВСЕ льготы, как планировалось, не удалось. Льготникам платят компенсации в зависимости от категории, а не от личной житейской ситуации. В итоге — те же 20% попадания “в точку”, что и до реформы. Если натуральные или денежные льготы — нерыночно, то почему во всех развитых странах, включая США, есть более или менее солидная система льгот? Да потому что это принятый во всем мире механизм социальной политики. С его помощью стимулируют рождаемость, не дают бедным стать нищими, а нищим — умереть с голоду, отмечают заслуги перед государством. Инвалидам помогают чувствовать себя полноценными членами общества — потому что какими деньгами можно компенсировать, например, бесплатный проезд для не имеющих рук или слепых? Дело не в наличии или отсутствии льгот, а в том, как эта система организована и посильна ли она для бюджета. Слова про “социальное государство” и “борьбу с бедностью” за последние десять лет навязли в зубах, но до выработки осознанной и честно сформулированной социальной политики руки так и не дошли. Систему льгот, здравоохранение, образование сейчас реформируют одновременно, но так, как будто это совершенно не связанные друг с другом сферы жизни. О том, что не худо бы сначала заняться проблемой доходов населения, власть старается не вспоминать. Никем не контролируемая, она принимает решения по принципу: “Мы лучше вас знаем, как надо делать”. В результате получается так, как с монетизацией: и дело, как хотелось, не сделано, и все недовольны. Справка “МК”. “Правительство утверждало, что наши льготы “тянули” на ужасные 6 триллионов рублей. Но с таким же успехом можно назвать любую другую астрономическую цифру — хоть 200 триллионов. Потому что никто не знал и не знает, сколько все это стоило. Точное число льготников — тайна. Лишь к 2005 году появился единый реестр федеральных льготников, причем их оказалось почти на 3 с лишним миллиона больше, чем думали в правительстве. Единого реестра региональных льготников (а это самые многочисленные категории — ветераны труда, труженики тыла и репрессированные) нет. К тому же стоимость многих льгот подсчитать очень трудно: сколько, например, стоит право на получение земельного участка под жилищное строительство, первоочередное обслуживание в поликлиниках или вступление в ЖСК?..” Московский Комсомолец от 22.03.2005
Ответов - 4
Антипутин: В России под контролем преступников находится до 500 крупных хозяйствующих субъектов В настоящее время в России под контролем преступных сообществ находится до 500 крупных хозяйствующих субъектов. Об этом заявил сегодня министр внутренних дел РФ Рашид Нургалиев, выступая в рамках «Правительственного часа» в Совете Федерации. Он отметил, что, по данным МВД, в стране действуют 116 преступных сообществ, имеющих межрегиональные и международные связи общей численностью более 4 тыс. активных участников. Министр подчеркнул, что «организованная преступность является одной из основных угроз национальной безопасности страны». «Мы можем констатировать, что преступные группировки в той или иной степени проникли в большинство жизненно важных отраслей экономики страны, - сказал глава МВД. - Прежде всего, это характерно для металлургического и лесопромышленного комплексов, добычи биоресурсов, сферы интеллектуальной собственности, производства и реализации алкогольной и табачной продукции». При этом меры по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, по мнению Нургалиева, еще не адекватны складывающейся криминальной ситуации в стране. «Высокой остается латентность подобных преступлений, далека от совершенства оперативно-розыскная деятельность, сотрудникам не хватает профессионализма по документированию деятельности организованных преступных групп и сообществ», - отметил Нургалиев. В связи с этим, считает он, необходимо принять дополнительный комплекс мер по противодействию организованной преступности. В первую очередь, считает министр, требует совершенствования национально-правовая база, которая «не в полной мере отвечает реалиям сегодняшнего дня». Глава МВД пояснил, что нормы уголовного права не полностью «охватывают» деяния, которые признаются коррупционными во многих зарубежных странах. «В частности, это такие действия как коррупционный лоббизм, протекционизм, внесение тайных взносов на политические цели, закрытое проведение приватизации, незаконное предоставление налоговых и таможенных льгот, подкуп иностранного должностного лица», - отметил министр. В то же время, сообщил он, в 2004 году заметно улучшились результаты борьбы с организованной преступностью. Так, по словам главы МВД, число раскрытых преступлений, совершенных преступными группировками, возросло почти на 10% и составило 28,1 тыс. «Также на 44% увеличилось количество раскрытых похищений человека и почти на 30% - фактов вымогательства», - подчеркнул Нургалиев. Он также сообщил, что в минувшем году было выявлено 746 фактов бандитизма и организаций преступного сообщества. За последние два года, подчеркнул министр, к уголовной ответственности привлечены свыше 70 «воров в законе». Кроме того, отметил Нургалиев, «продуктивная аналитическая работа позволила резко сократить число убийств по найму». «Только в прошлом году от рук «киллеров» удалось спасти 42 человек, к ответственности сегодня привлекаются 37 исполнителей и заказчиков убийств», - сказал министр. Об этом сообщает ИТАР-ТАСС
Барбарисc: Мир стоит перед угрозой «продолжительного нефтяного кризиса» и должен быть готов к тому, что цены на нефть будут высокими в течение длительного периода, сообщил Международный валютный фонд. Это - самое резкое из официальных предупреждений, которые до сих пор звучали в рамках долгосрочных прогнозов для энергетических поставок, отмечает The Financial Times, статью которой публикует Inopressa. Предсказывая рост спроса в развивающихся странах и ограниченное количество новых поставок за пределами ОПЕК после 2010 года, главный экономист МВФ Рагхурам Раджан сказал: «Мы должны быть готовы к жизни при высоких ценах на нефть». А дорогая нефть будет «продолжать представлять серьезную угрозу для мировой экономики», добавил он. В докладе «Перспективы мировой экономики» МВФ предсказывает, что в 2010 году нефть будет стоить 34 долларов за баррель в сегодняшних деньгах, а к 2030 году цена поднимется до 39-56 долларов за баррель. Прогнозируемая МВФ цена значительно превышает рыночные ожидания и ожидания нефтяной промышленности. Она также намного выше, чем указывалось в последнем долгосрочном прогнозе Международного энергетического агентства, ведущего наблюдение за нефтяным сектором, - 27 долларов за баррель в 2010 году и 34 доллара за баррель в 2030. «Кризис, который мы наблюдаем - это перманентный кризис, он будет продолжаться, и страны должны к этому приспособиться», - сказал директор аналитического отдела МВФ Дэвид Робинсон. МВФ призвал развивающиеся страны Азии, за счет которых прирост спроса нефти в этом году составил 40%, ограничить свои топливные субсидии. Некоторые страны этого региона, включая Китай, Индонезию, Малайзию, недавно повысили цены на бензин, чтобы снизить уровень потребления. МВФ основывает свой прогноз на резком скачке мирового потребления нефти, особенно в связи с увеличением владельцев транспортных средств в Китае и на том, что к 2010 году страны за пределами ОПЕК достигнут стадии плато. Тем временем спрос на нефть будет расти, повышаясь ежегодно на 2,1 баррелей в день. Некоторые аналитики скептично относятся к прогнозам и требованиям МВФ, указывая, что ни одно другое международное энергетическое ведомство не разделяет их взглядов, отмечает FT. Однако доклад МВФ рисует безрадостную картину для энергетических потребителей: «С ростом мировой зависимости от нефти стран ОПЕК, многое будет зависеть от ответного предложения ОПЕК, однако наиболее вероятно, что это приведет к повышению цен на нефть». МВФ предполагает, что картель, контролирующий 40% мировой добычи нефти, должен будет к 2030 году инвестировать около 350 млрд долларов на строительство нового оборудования. Министерство энергетики США в четверг повысило свой прогноз цен на нефть в 2005 и 2006 годах до 55 долларов за баррель, что на 6 долларов больше, чем в прогнозе за прошлый месяц.
BNE: Олигархи могут быть полезны для экономики Шарлотта Мур Фанаты «Челси» знают об это уже давно: олигархи не так уж плохи. Недавно два экономиста доказали, что Абрамович и ему подобные, как бы их ни демонизировали, могут улучшить не только положение футбольных клубов, но и экономику страны. Олигархи могут обеспечить необходимую стабильность в хаосе государства, двигающегося от диктатуры к демократии, говорят экономисты Юрий Городниченко из Мичиганского университета и Егор Григоренко из концерна Citigroup. Они утверждают, что компании, находящиеся под контролем олигархов, работают более продуктивно. Однако не только стабильность делает компанию, контролируемую олигархом, более продуктивной. Постольку поскольку они управляют такими крупными конгломератами и полностью их контролируют, они могут обеспечить максимальную интеграцию и повышение производительности. Собственно говоря, олигархи намеренно выбирают неблагополучные компании, чтобы их улучшить. Некоторые олигархи могут быть коррумпированными и совершать нелегальные финансовые операции с денежными потоками своих компаний, но в любом случае в их интересах, чтобы компания приносила как можно более высокие доходы. «Мы настаиваем, что восстановление целостности производственной цепи в условиях деструктивного хаоса экономики переходного периода могло бы сыграть важную роль для попытки объяснить лучшую продуктивность компаний, находящихся под контролем олигархов, и могло бы поспособствовать экономическому возрождению государства, находящегося в переходном периоде», – утверждают авторы. Они заявляют также, что сегодняшние российские олигархи чем-то похожи на разбойников средневекового Китая. «Эти разбойники были неприятными правителями, но, пока они получали свою долю от экономической прибыли, они обеспечивали осуществление контрактов, защищали торговлю и помогали производству. Даже «бароны-разбойники» могут приносить пользу в социальном плане», – говорят они. Экономисты не предлагают считать олигархию идеальной моделью общественного устройства. В конце концов, демократия – это тот уклад жизни общества, который обеспечивает максимальные блага большинству населения, отмечают они. «Олигархические общества могут доминировать над демократическим непродолжительный промежуток времени, но в конечном итоге демократия одерживает верх», – указывают ученые. Переведено 28 марта 2005
BNE: Сторонник свободного рынка. Беседа с Германом Грефом Нил Бакли На книжной полке Германа Грефа стоит четыре экземпляра книги Дэна Брауна «Код да Винчи». Российский министр экономического развития говорит, что он любит дарить книги и покупает много экземпляров тех, что ему понравились. В прошлом году экономическая политика России была не менее запутанной, чем код из книги Дэна Брауна, с такими же непредсказуемыми сюжетными поворотами. Атака на ЮКОС, сомнительная ситуация со слиянием «Газпрома» и «Роснефти», закон, запрещающий иностранным компаниям участвовать в тендерах на разработку некоторых крупных нефтяных месторождений – все это, казалось, указывало на усиливающееся стремление администрации Путина восстановить государственный контроль над стратегическими отраслями экономики. Казалось, что сторонники либеральных реформ, такие как Герман Греф, министр финансов Алексей Кудрин и вице-премьер Александр Жуков проигрывают силовикам – бывшим сотрудникам тайной полиции и военным из окружения Путина, выступающим за усиление роли государства. Это не так, говорит Греф. Он признается в том, что в прошлом году – в отличие от прежних времен – имела место дискуссия о том, «сможет ли государство немного более активно участвовать в экономических процессах». Но это было в основном вызвано изменением состава правительства, говорит Греф. Незадолго до президентских выборов в марте прошлого года Путин назначил нового премьер-министра, заменив либерала Михаила Касьянова на Михаила Фрадкова. Это вызвало переоценку ценностей, но политический курс остается неизменным, заявил Греф. «Я бы слукавил, если бы сказал вам, что нет оппозиции нашему курсу, – говорит министр экономического развития. – В прошлом году, скажем так, усилились дискуссии. Но я ощущаю поддержку и чувствую, что у нас есть карт-бланш на проведение реформ. Если бы этого не было, то я не смог бы проводить какую-либо другую политику. Также не могу представить, чтобы какую-либо другую политику проводили Кудрин или Жуков». «Все, что произошло с компанией «Юганскнефтегаз» – подразделением ЮКОСа, которое было национализировано, – не было связано с тенденцией по усилению контроля со стороны государства. На это были другие причины», – утверждает Греф. Но он предпочел не останавливаться на этих причинах. Слова Грефа можно было бы посчитать попыткой человека, утратившего свои позиции, сохранить лицо. Но Греф представляет доказательства в свою защиту – список либеральных реформ, которые уже обрели форму законов и законопроектов. В частности, это закон об использовании лесных и водных ресурсов (который пойдет на пользу инвесторам); закон о концессиях на госсобственность, которую нельзя приватизировать (например, дорог и портов); закон о государственных закупках, направленный на борьбу с коррупцией; закон о конкуренции, которым, в числе прочего, оговариваются правила господдержки бизнеса. Программа приватизации остается в силе, говорит Греф: в прошлом году было продано 1000 предприятий, в 2005 году будет продано 1500. К примеру, на продажу будут выставлены акции телекоммуникационного холдинга «Связьинвест». Власти бы не стали выставлять «Связьинвест» на продажу, если бы хотели сохранить контроль над ключевыми активами в экономике. Даже спорный закон о тендерах по разработке природных ресурсов является «колоссальным шагом вперед», говорит Греф. Лучше иметь четкие и прозрачные правила о том, кто может и кто не может принимать участие в таких аукционах, говорит Греф, чем делать вид, что такие аукционы проводятся открыто, а на практике не допускать потенциальных покупателей к покупке определенных активов, как практиковалось в России в прошлом. Греф признает право считать определенные месторождения стратегическими, но к ним можно отнести максимум шесть из 250 месторождений, которые планируется выставить на тендер. Министр экономического развития говорит, что Россия все также открыта для иностранных инвестиций, даже в нефтяном и газовом секторе. «Мы имеем такие большие объемы природных ресурсов, что наших собственных сил для их эксплуатации недостаточно. Если мы будем сидеть как собака на сене и не впускать инвесторов, то нам придется заплатить за это снижением темпов роста ВВП». Могут ли сегодня в России совершаться сделки, сходные по масштабу с созданием совместного нефтедобывающего предприятия TNK-BP, которое стало крупнейшим предприятием в стране с участием иностранного капитала (50% его акций принадлежит иностранцам, другие 50% – россиянам)? «Думаю, что иностранная компания вряд ли сможет получить контрольный пакет акций российского предприятия. Но она сможет получить до 50% акций», – говорит Греф. Греф остается сторонником того, чтобы роль государства в бизнесе была ограничена до роли регулятора и разработчика правил. Хотя российское государство, признает министр, еще не готово выполнять эту функцию – по вине неэффективного менеджмента и коррупции. Это заставляет сделать главным приоритетом сегодняшнего дня административную реформу. «Сегодня существует дисбаланс между государством и частными предприятиями, – говорит Греф. – Часто региональные и местные власти не стимулируют экономическое развитие, а тормозят его». Греф также признает, что дело ЮКОСа ухудшило инвестиционный климат и привело к снижению роста инвестиций в прошлом году. Но министр считает, что ситуация улучшится после того, как дальнейшие реформы продемонстрируют либерализм правительства Фрадкова. «Нам необходимо извлечь уроки из наших ошибок,- говорит Греф. – Надеюсь, мы сможем это сделать». Переведено 05 апреля 2005
полная версия страницы